Забавно поддаваться порывам своего настроения, особенно когда все считают тебя легкомысленным. Для них падаешь еще более в глазах, а ветер перемен так и не проходит, хоть из кожи вон лезь. И сейчас, в данный момент, будучи бездомным и одиноким волком, я находил утехи в том, что просто был свободен, хоть и на несколько минут. Под вечер волки хватятся, а дома ожидают очередные нотации. Что ж, не беда.
Напутствия моего сознания дико бились от интереса так, что вновь рыжую пятую точку закинуло в какие-то приключения. Хотя, конечно, шагая вдоль уже давно протоптанной чужими лапами дороги и с каждой пройденной минутой отдаляясь от своей маленькой территории, которую я называл своим домом, все дальше, я ничего не мог найти интересного, кроме как лесных дебрей и окончания нейтральных земель. Но мягкий шепот одного бурого грызуна, с кем мне это утро довелось провести за легким завтраком, стал для меня очередной миссией на этот славный день. Убитый от скуки, я ныл ему в ухо несколько минут, пока он не спросил меня о местной пещере, что разлагалась неподалеку от местных полян, в окрестностях. И эти слова, честно признаться, меня уже заставили заткнуться и на мгновение задуматься. Я ведь обползал все здешние углы, могу с закрытыми глазами угодить на территорию недоброжелателей, а после так же быстро скрыться, лишив яростных "щенков" сладкой преисподнии. А здесь вдруг какая-то пещера появилась, о которой я и ни слова не знаю. Беда, стареем. Я быстро проглотил свой почти стухший завтрак и спросил, как до туда добраться.
Погода на это утро выдалась весьма удачной, что мне напомнило о приходе лета. Признаться, этого времени года я очень ждал, ведь куда легче прожить в жаре, нежели, забившись в углу, стучать зубами от холода, при этом стараясь не засыпать. Солнце нежно слепило мои очи и грело темно-рыжую, немного грязную шубку, а я невежливо опережал его, оставляя где-то позади вновь гнить в одиночестве. Что поделать, мое место назначения было почти во тьме, скрываясь за ветками деревьев, которые вот-вот совсем скоро оденутся в очередной зеленый наряд. Я осторожно ступал лапами по мягкой почве, сопровождая свое движение резким похрустыванием сгнивших веток, что обломились еще прошлой осенью. Но всякий нормальный бы держал ухо востро, шагал более медленно и постоянно озирался по сторонам, вслушиваясь в каждый писк сквозь мрачную тишину, но мне как-то было на это по барабану. Интерес не мог ждать, а черный нос хотел все попробовать на свой вкус. Я даже не заметил, как быстро участил свой шаг, теперь уже заставая свои лапы в мелкой рыси, а нежные бока все шарахались от недобрых прикосновений острых сучьев. Где же моя долбанная трусость.
Я совсем не знал этой дороги и просто шел туда, куда указали. Местность совсем не знакома, но по запаху можно было понять, что впереди были границы волчьих территорий. Признаться, я не очень любил даже и близко подходить к территории Фортье, но и домой возвращался не охотно. Через пару добрых минут моего бега предо мной раскрылся весьма манящий пейзаж. Шум реки не давал напиться, а дурманящий запах свежей зелени заставлял прикрывать глаза. Уже всем своим видом, что бережно вырисовывала Матушка-природа, земли манили меня, словно вырисовывая у меня на шее грубое лассо, тянули к себе подобно дикого мустанга. Но в отличие от него я больно то и не сопротивлялся, немного постоял на месте, а после резко сорвался с места, рванув к берегу шумной реки.

Напрягая свои мышцы, смешно, но я не ведал, что произойдет со мной в следующую минуту. Возможно я ступлю к самой воде, которая бережно омывает и стачивает гладкие камни, что красивым, но до боли грубым настилом разложились по всему, кажется, бездонному дну; смогу почувствовать и запомнить ту хладную влагу, от которой захочется по детски визжать и радоваться, смешно, но капля детства, по видимому, и не думает покидать уже почти взрослую душу. Я заново учусь, но, пожалуй, не все хотят видеть в этом положительный итог. Тогда и мне зачем это? Жить с мыслью о том, что я когда-то начну существовать для себя и не стану слушать их грязные усмешки в свою сторону. Но раз я такой весь из себя чудной, зачем я Бедрогу? Почему он просто не может отпустить меня? Тогда бы я, наверно, перестал ощущать эту привычную влагу, которая омывала мои лапы, облизывая шерсть. И правда смешно.
До воды оставалось всего каких-то пару жалких прыжков, но вдруг меня окликнули, от чего длинные пружинистые лапы тут же врезались еще в песочную, в перемежку с каменными крошками землю. Я повернул голову и был приятно удивлен. Это был Барт, мой старый приятель, который так же не мало важно значит для меня. Ведь если вспомнить, сколько всего доброжелательный медведь сделал для меня, одними благодарностями тут бы не обошлось. Вспоминая прошлое, я мог с уверенностью рассказать ему о своих глупых мыслях о побеге, в которых, по сути, сам то довольно сильно сомневался. Но как всегда временил, не люблю я эти большие перемены.
Барт участил в беге, все приближаясь ко мне, а, достигнув берега, где толстые стволы деревьев уже были не уместны, остановился.
- Барт! - воскликнул я, сделав еще пару прыжков навстречу к бурому. Прыжки скорее были в высоту, чем в длину, потому серая спина лихо выгнулась, чуть ли не ломая ребра. - Видно, я все это время приходил не во время, но давно тебя уже не видел. Ты куда-то идешь? Не к Бедрогу? - я, как провинившийся щенок перед отцом, медленно склонил голову книзу, словно навевающие воспоминания терзали пустую голову. А что еще было делать, как кидать лишь косые взгляды в сторону. Я уважал его, любил искренне всех своих собратьев, но, пожалуй, никогда мне этот дом не станет родным, хоть мы и выросли здесь, под его властным взором и бесконечной силой. Я, все еще не поднимая головы, еле повернул ее, кидая взгляд на нашу территорию. То грозный, то печальный, то наполненный глубокой грустью, а после легко отходил, словно забывая это, как глупый, ничего не значащий сон, уже как-то по доброму поглядывая улыбающимися глазами на бурого.

Хорошая штука жизнь. И хотя многие ценят её, лишь избранным дано понять истинную цену тех мгновений, которые происходят с нами с неимоверной скоростью. Но всё же наступает момент, когда оглядываясь назад мы понимаем, как много событий произошло с нами. Мы вспоминает радость и горе, улыбки и слёзы, друзей и врагов.Мы это всё вспоминаем и в тот же момент понимаем, что таких моментов у нас больше не будет никогда. Пусть будут похожие, пусть. Пусть будет повторяться сценарий, пусть. Пусть будут одни и те же герои, пусть. Но ТАКИХ ЖЕ мгновений уже не будет никогда. Конечно, понимание этой мысли наводит на грустные мысли, но вместе с этим ты понимаешь, что  надо жить дальше. Надо продолжать иди вперёд и пополнять коллекцию воспоминаний и впечатлений новыми, неповторимыми "фотографиями", который запечатлел и отложил в память ваш "фотоаппарат жизни".
А между тем волчица на радостях бежала в противоположном направлении от леса, в котором минут десять назад вела беседу с самым почитаемым из всех жителей стаи - королём. Конечно, это незабываемое впечатление - она, лицом к лицу с Бедрогом, который мирно с тобой беседует и в каждую секунду может перекусить тебе глотку. Кира до сих пор не поняла - зачем она тогда туда пошла, для чего? Что бы показать себя вождю? Что бы свести счёты с жизнью? Скорее всего второе, ведь смерть как никогда близко стояла за плечами. Но что было, то было. Теперь уже ничего не изменить... Но с чего это такие мрачные мысли? Она же вырвалась! Вырвалась из лап самого короля, хотя... По моему её не сильно то и держали, но какая теперь разница. Ведь всё позади и волноваться теперь не о чём.
Тем временем самка, поглощённая своими мыслями даже не заметила, куда привели волчицу её быстрые лапы. В замешательстве она остановила свой бег и замерла оглядывая всё вокруг и прислушиваясь. Уже смеркалось, хотя ночи ещё не было. Но солнце уже отсвечивало краснотой, что бывает лишь в вечернее время суток. Наблюдая за тем, как мерно плывёт по небу светило, Кира невольно залюбовалось. Её всегда привлекала эта звезда. Большинство волков, которых она знала не одобряли её выбор и уверяли, что луна во стократ чудеснее, но Кире было всё равно. Она не собиралась ни под кого прогибаться и подлизываться.
А волчица, как она безошибочно определила, находилась в нейтральных землях, наверняка на побережье, ведь неподолёку шумела река. Она направилась к ней в надежде смочить пересохшее горло, но на пол пути она резко остановилась. Ветер, до этого дувший в северную сторону, переменил направление и принёс с собой два запаха.
-Самец медведь и самец волка... - пробурчала себе под нос Кира.
Разумеется, она не могла слышать их разговор, так как находилась метрах в ста от них, да и шум воды сыграл свою роль. Преодолев скалы, которые отделяли её от незнакомцев она наконец увидела самцов. Большой бурый медведь с лоснящейся шерстью и хрупкий, высокий волк с коричневатой шкурой напротив него. Волчица легко спрыгнув с камня летящей походкой направилась в их сторону. Сделав вид, что хочет пить, она остановилась в десяти шагах от них и нагнулась к реке. Весь её вид выражал спокойствие, но уши... Уши сдали её с патрохами! Как бы она не старалось, но маленькие локаторы не на минуту не могли успокоиться. Они, казалось, выводят какой-то замысловатый танец и вот вот спрыгнут с головы своей хозяйки.

Отредактировано Кира (19.06.2012 13:17)